Как во нынешнем году объявил француз войну... (Из народной песни) |
1. Первые историки Отечественной войны 1812 года |
2. Александр I и Наполеон |
3. Участники и очевидцы наполеоновских войн |
4. Герои войны |
5. Поэзия и проза времен Отечественной войны 1812 года |
6. Журнальные публикации |
Аврамов М. А. Глас Европы при вероломном вступлении на брега Франции врага вселенныя, и вторократном похищении ее престола клятвопреступною его дерзостию в 1815 году. — М.: В Университетской тип., 1815.
Аврамов М. А. Глас Европы при вероломном вступлении на брега Франции врага вселенныя... М., 1815.
Матвей Авраамович Аврамов (Знаменский) — протоиерей, автор работ по вопросам религии; поэт.
Поэма «Глас Европы…» составлена после «Ста дней» Наполеона, во время которых он сделал попытку вернуть себе императорский трон. Повествование ведется от имени Европы, которая произносит обширные нравоучительные монологи, обращаясь к разным странам и народам.
Поэма «Глас Европы…» составлена после «Ста дней» Наполеона, во время которых он сделал попытку вернуть себе императорский трон. Повествование ведется от имени Европы, которая произносит обширные нравоучительные монологи, обращаясь к разным странам и народам.
Россия, громом всех напастей пораженна,
И вместе славою толикой вознесенна!
Любви к народам всем ты жертву принесла,
Которою меня от адских уз спасла.
Могу ли я без слез воспомнить те напасти,
Что на тебя поверг раб гнусный гордой страсти? —
Он в сердце самое тебе свой меч вонзил.
Почто тот пламень в перст его не превратил,
Которым вкруг него в столице все пылало,
И мне уже мой час последний предвещало?
Почто? — Но лобызай десницу ты Творца,
И преклоняй к Нему сынов твоих сердца.
И вместе славою толикой вознесенна!
Любви к народам всем ты жертву принесла,
Которою меня от адских уз спасла.
Могу ли я без слез воспомнить те напасти,
Что на тебя поверг раб гнусный гордой страсти? —
Он в сердце самое тебе свой меч вонзил.
Почто тот пламень в перст его не превратил,
Которым вкруг него в столице все пылало,
И мне уже мой час последний предвещало?
Почто? — Но лобызай десницу ты Творца,
И преклоняй к Нему сынов твоих сердца.
Арндт Э. М. Краткая и справедливая повесть о пагубных Наполеона Бонапарте помыслах, о войнах его с Гишпаниею и Россиею, о истреблении войск его и о важности нынешней немецкой войны: Книжка, в утешение и наставление немецкому народу сочиненная. / Перевел с немецкого языка Александр Шишков. — СПб: В типографии В. Плавильщикова, 1814.
Арндт Эрнст Мориц (1769-1860) — немецкий поэт, выдающийся общественный деятель, филолог, историк. Занимался изучением греческих классиков, диссертация его была выражением несогласия с «Общественным договором» Руссо. Главное его сочинение («История крепостного права в Померании и на острове Рюген»), направленное против крепостного права, ускорило его отмену в Швеции (1806). Поклонник Наполеона при его восхождении, после разгрома Австрии и Пруссии Арндт видит в Наполеоне врага германского народа. В патриотических стихах и речах пламенно призывал народ к борьбе с нашествием Наполеона. Спасаясь от наполеоновских преследований, бежит в Швецию, в 1812 г. отправляется в С.-Петербург для участия в формировании русско-немецкого легиона. Арндт печатался в русской периодике, его статьей «Глас истины» открывался первый номер «Сына Отечества» в 1812 г. Автор текстов множества патриотических песен, которые широко известны в Германии до сих пор. После возвращения в Германию написал множество сочинений. В 1840-х гг. был ректором Боннского университета, депутатом немецкого национального собрания. В Бонне установлен памятник Арндту как выдающемуся немецкому патриоту.
Арндт, Э. М. 1855 г. Литография Карла Вильдта с портрета работы Юлиуса Рётинга
Арндт, Э. М., 1848 г. Фотограф Якоб фон Зайб (1812-1883)
"Так прошел Вторник (3 сентября) и ночь за ним последовавшая. В Середу, 4го Сентября, по утру в девять часов поднялась пресильная буря, и тогда настояще начался тот великий пожар, который сряду несколько суток продолжался. Сперва появился огонь по ту сторону реки далеко позади коммисариата, и шел отчасу далее по ветру, и через час перекинулся в десять разных мест, так что вся из необъятного множества домов состоящая, и необозримо вдоль реки простирающаяся равнина, сделалась морем огня, которого волны по воздуху расстилались и повсюду опустошение и ужас распростирали. В то же время показался снова огонь, и с большею чем в прежние дни силою, в самом городе, а особливо поблизости лавок. Там в накопленных и запертых товарах нашел он себе изобильную пищу. Сие обстоятельство, сила бури, узкость здесь улиц, а там в других частях города вновь воспалившийся пламень, наконец совершенный недостаток в пожарных трубах и снарядах, давали полную волю огню распространяться. <...> Нет, никогда разгневанное небо не являло людям ужаснейшего зрелища. Пожар сей, страх бегущих, вопль погоревших; лошади, коровы, собаки, кошки, в бешенстве и ярости из пламени в пламень кидающиеся; притом грабители, разбойники, убийцы, за бегущими гоняющиеся и их рубящие, двери, своды, погреба рычагами ломающие, из окон и с кровель стреляющие: бедствие, страдание, ярость, пагуба, разрушение повсюду и везде между людьми и стихиями".
Булгаков А. Я. Русские и Наполеон Бонапарте. — 2-е изд. — М.: В тип. С. Селивановского, 1813.
На гравированном тит. л. указан год изд. «1814».
Булгаков А. Я. Русские и Наполеон Бонапарте. М., 1914.
Александр Яковлевич Булгаков (1781–1863) — сенатор, московский почт-директор, писатель. Булгаков был близок к литературным кругам, вел обширную переписку, которая превратилась для него в своеобразное литературное занятие. По воспоминаниям В. А. Жуковского, писательство было недугом многих почтовых служащих, как и чтение чужих писем, которым Булгаков также был знаменит. Во время войны находился при графе Ф. В. Ростопчине, занимаясь секретной дипломатической перепиской. Напечатал несколько произведений о войне 1812 г., в том числе «Разговоры неаполитанского короля с графом Милорадовичем», «Выдержки из записок 1811 и 1812 годов», «Воспоминания о 1812 годе». Сочинение «Русские и Наполеон Бонапарте» вышло без указания имени автора. В имеющемся экземпляре гравированный фронтиспис с изображением пожара Москвы раскрашен акварельными красками.
А. Молинари (1772-1831). Портрет А. Я. Булгакова | Булгаков А. Я. |
"Описание Бородинского сражения будет всегда несовершенным, какая бы кисть, или перо не предприняли начертать оное. Если бы на сей битве находился Гомер, Тасс или Боргиниони, то бы они не нашли безопасного места, откуда могли бы делать свои наблюдения, и обозревать все страшные картины сего кровопролитнейшего сражения: тут не было места ни для любопытных, ни для историков, ни для живописцев. – Мы скажем только, что 180.000 человек, приобвыкших к войне; выросших в оной; целые двадцать лет военным ремеслом, так сказать, существовавших; покоривших четырнадцать государств; нанесших страх во всех концах Европы, под предводительством счастливейшего и дерзостнейшего из полководцев, должны были оспаривать победу у 120.000 истинных Христиан, сражавшихся за Веру, Отечество и Царя".
Глинка С. Н. Русские анекдоты военные, гражданские и исторические / Изданные Сергеем Глинкою; В 3 ч. — М.: В Университетской тип., 1820.
Глинка С. Н. Русские анекдоты военные, гражданские и исторические. М., 1820.
Сергей Николаевич Глинка (1776–1847) — известный русский общественный деятель, журналист, прозаик, мемуарист, драматург, поэт. После окончания Сухопутного шляхетного корпуса выпущен поручиком в гвардию. Еще в корпусе занимается словесностью, большое влияние на него оказали идеи Ж.-Ж. Руссо, А. Н. Радищева, в то же время ненависть к деспотизму уживалась в его сознании с неизменностью существующего государственного устройства. Исправление нравов, обличение участи людей, благотворительность – в этом он видел возможность улучшения общественных нравов. Сам он отпустил на волю всех своих крепостных.
В 1800 г. вышел в отставку и занялся литературной деятельностью. Стал известен своими переводами («Юнговы ночи», 1803 и др.) и драматическими сочинениями. В 1808 г. начал издавать журнал «Русский вестник» для «возбуждения духа народного». Придерживаясь патриотического направления, Глинка яростно нападал на Наполеона, Францию и все французское. Глинка первым записался в московское ополчение, своими речами заслужил славу «народного трибуна», за «любовь к Отечеству, доказанную сочинениями и деяниями», был награжден орденом. На свои средства снаряжал ополченцев, собирал пожертвования для вдов и сирот.
Взлет популярности С. Н. Глинки и его журнала пришелся как раз на войну 1812 года.
В первых двух частях представлены «анекдоты» XVII и XVIII вв., третья часть посвящена событиям Отечественной войны и заграничных походов.
В первых двух частях представлены «анекдоты» XVII и XVIII вв., третья часть посвящена событиям Отечественной войны и заграничных походов.
"Незабвен будет тысяча восемьсот двенадцатый год и в летописях отечественных и в сердцах россиян, доколе они будут русскими! Ужасная, грозная буря восшумела на пагубу нашего Отечества; но вера и верность обратили сию бурю на главу врагов Бога и губителей человечества. Чем более усиливался враг на пагубу россиян, тем более усиливались россияне к обороне престола и Отечества. Известно уже целой Европе, что в сие время дворяне, помня верность своих предков, вооружили десятого человека к составлению ополчения. Старики спорили с молодыми, кому идти против врага за веру, за родную землю, за царя православного. Воины русские давно говорили: трудно ли помолодеть и престарелому, когда надобно защищать свой родной, свой отечественной край? В достопамятной 1812 год и поселяне русские такою же оживлялись ревностию".
Глинка С. Н. Русские исторические и нравоучительные повести Сергея Глинки. Ч. 3. — М.: В университетской тип., 1820.
***
"В тридцатипятилетнюю мою службу удалось мне пристально порассмотреть наших воинов. Для них все трын-трава: готовы во всякое время умирать за Веру и Государя. Трудные и дальние походы, жар и стужу, все это переносят они припеваючи. Молвить ли вам о том, что облегчает так труды богатырей Русских? Повторяю еще: охота Русских солдат к сказкам.
***
Когда раздалась в Отечестве нашем бедственная молва о вторжении вероломного врага в недра России, несколько раз хватался я за меч, давно оставленный; но меч выпадал из трепещущей руки старца. Наконец, когда возгремело воззвание к первопрестольной столице Руского царства, ручьи слез, давно уже не орошавшие моих очей, пролились на лист, изрекавший всем сынам России долг, священный долг – или защитить родной край, или умереть за веру праотцев.
***
Боже! Какое ужасное состояние обществ и держав!.. Один властолюбец заставляет ополчаться и бодрствовать миллионы людей! Один миллион рук, нужных к питанию, обращает к изтреблению человечества!.. Земледелие, торговля, все плодотворные источники промышленности, все упадает, все цепенеет, все гибнет. Из очерка «Мысли пустынника (Писано в исходе ноября 1812 года)».
***
Моды французские умерщвляют красоту, юность и здоровье; чтение французских романов умерщвляет душу, сердце, рассудок и поселяет какую-то мнимую чувствительность. Давно уже малое число благоразумных французских писателей и писательниц признались, что в душах французов исчезла честность, а в сердцах – погасло человеколюбие". (Из «Письма третьего о чтении книг»).
С. Н. Глинка. С портрета работы В. П. Лангера
Зельницкий Г. К. Описание происшествий 1812 года, случившихся в пределах Калужской губернии, или Изображение достопамятных деяний, героических подвигов и отечественных пожертвований Калужского дворянства и всех сословий сей губернии, почерпнутое из достоверных известий Надворным Советником, Доктором Философии и Калужской Гимназии учителем Естественной Истории, Технологии и проч. / Григорием Зельницким. — М.: В Типографии С. Селивановского, 1815.
Зельницкий Г. К. Описание происшествий 1812 года, случившихся в пределах Калужской губернии... М., 1815.
Григорий Кириллович Зельницкий (1762–1828) — учитель высших классов в Калужском главном народном училище, с 1804 — учитель Калужской гимназии, преподавал естественную историю, географию, статистику, всеобщую и русскую историю, был корректором Калужской типографии. В 1805 г. стал в доктором философии Московского университета. В 1819 г. получил дворянство за выслугу, с 1820 г. — коллежский советник. Издатель альманаха «Урания» (1803 г.) и автор большинства публиковавшихся в нем материалов (статьи историко-географического и педагогического содержания, переводы, басни, переложения псалмов, эпиграммы). Автор сочинений по истории, географии, статистике, экономике Калужской губернии.
"Поселяне Калужской губернии, сей многочисленный класс людей, более всех понес трудов и разных тягостей от войны. К чести Русского народа здесь сказать должно, что ни один из поселян не внимал развратным внушениям врага; все единодушно, придерживаясь старинным доблестям своих предков, соблюдали надлежащее повиновение к старшим и ревностно исполняли возлагаемые от Начальства на них обязанности. <...> Даже женский пол занимал иногда должность мужчин и за отсутствием сих последних исполнял обязанности сотского, сторожа, провожатого и проч. Некоторые нападали в отсутствие мужчин на самых мародеров и брали их в плен. Нередко видели, что женщины провождали, по назначению, пленных французов, которые стыдились своей участи".
"Поселяне Калужской губернии, сей многочисленный класс людей, более всех понес трудов и разных тягостей от войны. К чести Русского народа здесь сказать должно, что ни один из поселян не внимал развратным внушениям врага; все единодушно, придерживаясь старинным доблестям своих предков, соблюдали надлежащее повиновение к старшим и ревностно исполняли возлагаемые от Начальства на них обязанности. <...> Даже женский пол занимал иногда должность мужчин и за отсутствием сих последних исполнял обязанности сотского, сторожа, провожатого и проч. Некоторые нападали в отсутствие мужчин на самых мародеров и брали их в плен. Нередко видели, что женщины провождали, по назначению, пленных французов, которые стыдились своей участи".
Краснокутский А. Г. Взгляд русского офицера на Париж, во время вступления государя императора и союзных войск в 1814 году / Изданный А. Краснокутским, сочинителем ежедневных записок поездки своей в Константинополь. — СПб.: В Морской тип., 1819.
Краснокутский А. Г. Взгляд русского офицера на Париж, во время вступления государя императора и союзных войск в 1814 году. СПб., 1819.
Александр Григорьевич Краснокутский (1781–1841) — боевой русский офицер, участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов. «Взгляд русского офицера…» построен по принципу путеводителя, основная часть посвящена описанию достопримечательностей Парижа. Книга выдержана в патриотическом духе; простой и ясный слог автора при описании памятников французской столицы сменяется на напыщенный во фрагментах, связанных с пребыванием в Париже императора Александра I и русских войск.
"Великолепный вход наших войск в Париж озарялся чистейшим сиянием солнца, — изображением правоты россиян! Оный сопровождаем был бесчисленным стечением народа. Лишь только император Александр и прусский король Фридрих Вильгельм, с непобедимыми своими героями, приблизились к стенам города, как со всех сторон раздались громозвучные восклицания: «Да здравствуют Александр и Вильгельм, освободители Европы…» Миллионы голосов наполняли воздух, радостные отголоски повторялись повсюду; солнечные лучи представляли Перст Божества, благословляющего торжественное шествие царей, поправших кичливую гордыню вероломства!… Все были упоены живейшим восторгом: одни старались перекрикивать других, толпились под лошадей, — как будто считали за счастие быть попранными конями победоносного войска!"
Маслов С. А. Путешествие в Москву во время пребывания в оной французов. — М.: В тип. С. Селивановского, 1813.
Маслов Степан Алексеевич (1793-1879) — писатель, поэт, один из основателей Московского общества сельского хозяйства, в котором работал пятьдесят лет, отказавшись от высокого административного поста. Основал «Земледельческий журнал», его переводные статьи имели большое значение для русского хозяйства. Перевел «Основания рационального сельского хозяйства» А. Теэра, за что был удостоен большой золотой медали Вольного экономического общества. Во время событий 1812 года, будучи девятнадцатилетним юношей, переодевшись в одежду крестьянина, совершил путешествие из Ярославской губернии в занятую французами Москву, где оставались его родители. Впечатления описал в книге «Путешествие в Москву во время пребывания в оной французов».
Маслов С. А.
"На улицах очень мало видел я французов. Ужасная тишина распростерлась повсюду. Подходя к Тверской улице, услышал я вдали огромный музыкальный марш и бой барабанов; останавливаюсь — и вижу приближающийся, богато снаряженный, конный полк. Это был один из пришедших на помощь или, лучше сказать, искавший помощи, потому что очень скоро проехал за Кремлевские стены. Радостные звуки марша — и уныние города, бой литавр, повторяемый эхом между стенами обгоревших зданий — и повсюду царствующая тишина, придавали сему зрелищу разительную живость. Проходя по Леонтьевскому переулку, увидел я на столбе прибитый листок. Подхожу ближе; читаю, и что ж бы вы думали это было? афишка, через которую извещаются, что в Москве, в бывшем доме Позднякова, дают такую-то оперу и такую-то комедию. Вот доказательство французского тщеславия, думал я, и хотел было сорвать это объявление, но мне помешали".
Микулина Н. Ф. Обстоятельное известие о чудесном спасении вдовы генерал-майорши Н. М. при нашествии на Москву французов в 1812 году. — СПб.: В Морской тип., 1812.
Надежда Федоровна Микулина (урожд. Лабзина) — сестра поэта и переводчика А.Ф. Лабзина, вдова генерал-майора Микулина. Из-за болезни детей не смогла уехать из Москвы до вторжения французов, но, избежав множества опасностей, все-таки сумела спасти свою семью и добраться до С.-Петербурга. С чувством и в подробностях в книге описаны болезнь, ожидание, ночное вторжение французов, сборы, помощь благодетелей, путь из Москвы до Петербурга и различные происшествия на этом пути. Н. Ф. Микулина пишет безыскусно и просто, но в то же время очень выразительно и динамично, передавая то напряженное состояние ужаса, когда действовать во спасение кажется невозможным, но действовать необходимо. «Известие о чудесном спасении...» его сестры было сначала опубликовано А. Ф. Лабзиным в журнале «Северная почта», а затем выпущено отдельным изданием.
"… Мы не шли, а крались между сонных варваров. Я вела меньшого сына, а старший сын с Василием тащили дочь мою, которая волочила еще только ноги. Всех спящих французов было десять человек: восьмеро пеших и два конные, которые, привязав лошадей у ворот, сами лежали между ними… Мы не смели дышать, крадучись между ними, но прошли мимо всех благополучно. Подходя уже к воротам, едва мы не погибли. Лошади спящих рейтар зашарошились; рейтары пошевелились и крякнули, и один из них, приподнявшись несколько, перевернулся на другой бок, и именно к нам затылком, лежав прежде к нам лицом, и — мы прошли. Чудно, мой любезный читатель, чудно похождение мое! На каждом шагу я зрела смерть пред собою, и каждый раз обретала нечаянное спасение, как ты то и впоследствии увидишь".
"… Мы не шли, а крались между сонных варваров. Я вела меньшого сына, а старший сын с Василием тащили дочь мою, которая волочила еще только ноги. Всех спящих французов было десять человек: восьмеро пеших и два конные, которые, привязав лошадей у ворот, сами лежали между ними… Мы не смели дышать, крадучись между ними, но прошли мимо всех благополучно. Подходя уже к воротам, едва мы не погибли. Лошади спящих рейтар зашарошились; рейтары пошевелились и крякнули, и один из них, приподнявшись несколько, перевернулся на другой бок, и именно к нам затылком, лежав прежде к нам лицом, и — мы прошли. Чудно, мой любезный читатель, чудно похождение мое! На каждом шагу я зрела смерть пред собою, и каждый раз обретала нечаянное спасение, как ты то и впоследствии увидишь".
Микулина Н. Ф. Обстоятельное известие о чудесном спасении генерал-майорши... СПб., 1812.
Наблюдатель происшествий, или Взгляд на победы русских. Ч. 1–2. — М.: В тип. Н. С. Всеволожского, 1813.
Книга издана под псевдонимом «А. Др. зл. въ.». Автор представляет свои наблюдения во время путешествия с русскими войсками. В книге описано множество сценок, в которых диалоги ведутся между двумя стариками, двумя полководцами, казаками, пруссаками и т. п. В уста своих героев автор вкладывает байки, анекдоты, молитвы. Есть даже послание в стихах от Жозефины к Наполеону.
Россияне. Кровожадный, ненасытимый опустошитель Европы, не престает ослеплять и поныне всех своим кощунством и лжами, что он великий победитель; но к счастию! есть еще руки, готовые владеть оружием; — есть сердца, могущие метать гром. Внемли, коварный притеснитель! Внемли и трепещи. — Современники судят их: они уже осудили тебя на ниизвержение в бездну адскую. — С кем могут сравнить тебя?… Нерон омыл руки в крови матери своей. Лишил жизни брата и Мантора своего, зажег Рим; а ты варвар столицу нашу. Калигула желал, чтобы все его подданные имели одну голову, дабы мог он отрубить ее одним ударом; но и ты по своему бесчеловечию губишь народы, подвергая их острию меча; (словом не уступаешь никому из них, подобно извергу Каракалле, распространяешь бешенство свое по всему свету). Льющаяся кровь, стоны умирающих, вот твое увеселение! Ничто, никогда не насытит алчности твоей, и если б ты имел целый свет у ног твоих, то и тогда сказал бы: этого для меня мало. — Погибнешь, злодейская душа!… Знай, что никто из мучителей не умирал спокойно!…
Россияне. Кровожадный, ненасытимый опустошитель Европы, не престает ослеплять и поныне всех своим кощунством и лжами, что он великий победитель; но к счастию! есть еще руки, готовые владеть оружием; — есть сердца, могущие метать гром. Внемли, коварный притеснитель! Внемли и трепещи. — Современники судят их: они уже осудили тебя на ниизвержение в бездну адскую. — С кем могут сравнить тебя?… Нерон омыл руки в крови матери своей. Лишил жизни брата и Мантора своего, зажег Рим; а ты варвар столицу нашу. Калигула желал, чтобы все его подданные имели одну голову, дабы мог он отрубить ее одним ударом; но и ты по своему бесчеловечию губишь народы, подвергая их острию меча; (словом не уступаешь никому из них, подобно извергу Каракалле, распространяешь бешенство свое по всему свету). Льющаяся кровь, стоны умирающих, вот твое увеселение! Ничто, никогда не насытит алчности твоей, и если б ты имел целый свет у ног твоих, то и тогда сказал бы: этого для меня мало. — Погибнешь, злодейская душа!… Знай, что никто из мучителей не умирал спокойно!…
***
Разговор вестфальских штапов: «3-й: Я до сих пор еще не знал происхождения сего тирана, в самом деле не с зверьми ли он воспитывался? 4-й: Не знаете!… Он воспитывался на том острове, где обитают разбойники, подобные тиграм, и так упоен будучи млеком зверства, соделался подобным тигру; и называется сын Карла Бонапарта публичного нотариуса».
Подробный список всех корпусов, составлявших французскую армию, вышедшую в поход против России в 1812 году С приложением расписания потерь, сделанных неприятелем с начала кампании в разных сражениях до вступления в Москву. — М.: В тип. у С. Селивановского, 1813.
Подробный список всех корпусов, составлявших французскую армию... М., 1813.
Издание представляет собою перевод из рапортов французского генерального штаба, опубликованный по приказу Ф. В. Ростопчина.
"В числе любопытных бумаг, оставленных здесь неприятелями, доставлены ко мне рапорты его генерал-штаба. Стараясь удостовериться в подлинности их, я нашел, что они действительно справедливы и хранились у правителя военной канцелярии принца Невшательского (Бертье), оставленного опасно больным в Москве. Для удовлетворения любопытства россиян все сии рапорты я приказал перевести с французского на русский язык и предать напечатанию. Известно всем, что из сей страшной и небывалой силы одни лишь фельдмаршалы, часть генералов и несколько тысяч войска вышли из земли русской, остальные же остались на ней и в ней пленными и мертвыми; а Наполеону предоставлено отдать отчет девятнадцати народам в жизнях 575.500 людей, принесенных в жертву властолюбию, злости и безумству единого".
"В числе любопытных бумаг, оставленных здесь неприятелями, доставлены ко мне рапорты его генерал-штаба. Стараясь удостовериться в подлинности их, я нашел, что они действительно справедливы и хранились у правителя военной канцелярии принца Невшательского (Бертье), оставленного опасно больным в Москве. Для удовлетворения любопытства россиян все сии рапорты я приказал перевести с французского на русский язык и предать напечатанию. Известно всем, что из сей страшной и небывалой силы одни лишь фельдмаршалы, часть генералов и несколько тысяч войска вышли из земли русской, остальные же остались на ней и в ней пленными и мертвыми; а Наполеону предоставлено отдать отчет девятнадцати народам в жизнях 575.500 людей, принесенных в жертву властолюбию, злости и безумству единого".
Примечательные происшествия, случившиеся в настоящую войну с французами. — СПб.: В тип. Ф. Дрехслера, 1814.
В книге собрано 48 небольших исторических анекдотов, главной темой которых является храбрость и находчивость русского народа, ранее опубликованных в журналах того времени. Составитель посвящает собранные им «повести» «Добрым Мужичкам», «храбрым и добродетельным Воинам», «добрым Господам Помещикам, и всем добрым Русским всякого звания».
"Во время нахождения французов в Смоленской губернии несколько человек мародеров набежали в одну деревню в уезде Вяземском и вломились в дом помещика оной. — Десятилетний мальчик, топивший печи в господском доме, увидев идущих к нему французов, смелым и громким голосом закричал: «Ей, ребята, сюда! бейте французов, разбойников ведите в Сычевку!» Услышав одно имя Сычевки, французы кинулись опрометью вон из дому, и ну бежать. — В то самое время шли три русские солдата, ушедшие из плена, схватили французов и отвели их куда следует".
"Во время нахождения французов в Смоленской губернии несколько человек мародеров набежали в одну деревню в уезде Вяземском и вломились в дом помещика оной. — Десятилетний мальчик, топивший печи в господском доме, увидев идущих к нему французов, смелым и громким голосом закричал: «Ей, ребята, сюда! бейте французов, разбойников ведите в Сычевку!» Услышав одно имя Сычевки, французы кинулись опрометью вон из дому, и ну бежать. — В то самое время шли три русские солдата, ушедшие из плена, схватили французов и отвели их куда следует".
Раевский А.Ф. Воспоминания о походах 1813 и 1814 годов / Сочинение Андрея Раевского, Действительного Члена Общества военных людей при Гвардейском Штабе и С. Петербургского Вольного Любителей Словесности, Наук и Художеств и проч. Ч. 1–2. — М.: В университетской тип., 1822.
Андрей Феодосеевич Раевский (1794-1822) — русский поэт, мемуарист, переводчик, брат «первого» декабриста В. Ф. Раевского. Его стихи и переводы печатались в «Русском вестнике», «Вестнике Европы» и других журналах. Активно сотрудничал в «Военном журнале», где был опубликован ряд его переводов с немецкого и французского («Правила стратегии...» эрцгерцога Карла, «О маршах» Ронья и др.). Принимал участие в зарубежных походах 1813–1814 гг., после служил адъютантом при начальнике штаба Гвардейского корпуса Н. М. Сипягине. Был знаком со многими будущими декабристами.
«Воспоминания о походах 1813 и 1814 годов» посвящены описанию не столько внешних событий, сколько мыслей и чувств самого автора. Мемуарная проза Раевского, которую современники находили легкой и свободной, утверждала традиции походных офицерских записок.
"Я не входил в подробное описание ежедневных переходов и перестрелок, столь часто случавшихся, и которые, в сравнении с действиями большой армии, не заслуживают ни малейшего внимания. На языке отечественном имеем мы самые верные маршруты от границ Китая до Кадикса; а реляция дел, совершенно неважных, навела бы только скуку. Я изображал то, что чувствую; изображал вещи в таком виде, в каком они представлялись моему взору. Без сомнения мог иногда ошибаться, не надеюсь, чтобы и слог мой был совершенно изъят погрешностей; но самолюбие мое будет утешено, если те, для которых издаю книгу сию, прочтут ее с удовольствием".
«Воспоминания о походах 1813 и 1814 годов» посвящены описанию не столько внешних событий, сколько мыслей и чувств самого автора. Мемуарная проза Раевского, которую современники находили легкой и свободной, утверждала традиции походных офицерских записок.
"Я не входил в подробное описание ежедневных переходов и перестрелок, столь часто случавшихся, и которые, в сравнении с действиями большой армии, не заслуживают ни малейшего внимания. На языке отечественном имеем мы самые верные маршруты от границ Китая до Кадикса; а реляция дел, совершенно неважных, навела бы только скуку. Я изображал то, что чувствую; изображал вещи в таком виде, в каком они представлялись моему взору. Без сомнения мог иногда ошибаться, не надеюсь, чтобы и слог мой был совершенно изъят погрешностей; но самолюбие мое будет утешено, если те, для которых издаю книгу сию, прочтут ее с удовольствием".
Ростопчин Ф. В. Правда о пожаре Москвы / Сочинение графа В. Ф. Ростопчина; Перевел с фр. Александр Волков. — М.: В университетской тип, 1823.
Фёдор Васильевич Ростопчин (1763–1826) — граф, известный русский государственный деятель, быстро возвысился при Павле I, возглавив коллегию иностранных дел. В мае 1812 г. Ростопчин был назначен военным губернатором и главнокомандующим в Москве, во время французского нашествия много сделал для организации ополчения. Был автором антинаполеоновских афиш, написанных нарочито простонародным языком, в которых французы выставлялись в нелепом виде и утверждалось, что армия Наполеона никогда не войдет в Москву. «Вместо реальной помощи отступающей русской армии развернул шумную антифранцузскую пропаганду», — писал Е. В. Тарле. Многое сделал для сохранения и перевозки казенного имущества и эвакуации жителей, но в то же время ему приписывали ответственность за пожар Москвы. Озлобленный против Ростопчина Наполеон называл его зажигателем и сумасшедшим.
Ростопчин много сделал для обустройства послепожарной Москвы и ее жителей. После увольнения с поста главнокомандующего в 1814 г. жил в Париже, в 1823 г. вернулся в Москву. «Правда о пожаре Москвы» была написана в Париже на французском языке. О сдаче города Ростопчин рассказывает с мельчайшими деталями. Подробно расследуется, кто и чем поджигал город, а также моральные и материальные последствия пожара. Сочинение несет яркий личный отпечаток, Ростопчин страстно оправдывается от обвинений в поджоге Москвы.
Ростопчин много сделал для обустройства послепожарной Москвы и ее жителей. После увольнения с поста главнокомандующего в 1814 г. жил в Париже, в 1823 г. вернулся в Москву. «Правда о пожаре Москвы» была написана в Париже на французском языке. О сдаче города Ростопчин рассказывает с мельчайшими деталями. Подробно расследуется, кто и чем поджигал город, а также моральные и материальные последствия пожара. Сочинение несет яркий личный отпечаток, Ростопчин страстно оправдывается от обвинений в поджоге Москвы.
Ф. В. Ростопчин. С портрета работы Гебауйера. (Шильдер Н. К. Император Александр I, его жизнь и царствование. Т. 3. СПб., 1897).
"Уже в первую ночь по занятии Москвы большой корпус лавок, находящийся против Кремля, был весь в пламени. Впоследствии, и даже беспрерывно, были пожары во многих частях города; но в пятый день ужасный вихрь разнес пламень повсюду, и в три дня огонь пожрал семь тысяч шестьсот тридцать два дома. Нельзя ожидать большой предосторожности со стороны солдат, которые ходили ночью по домам с свечными огарками, лучиною и факелами; многие даже раскладывали огонь посредине дворов, дабы греться. Денной приказ, дававший право каждому полку, расположенному на биваках близ города, посылать назначенное число солдат для разграбления домов уже сожженных, был, так сказать, приглашением или позволением умножить число оных. Но то, что более всего утверждает русских во мнении, что Москва была сожжена неприятелем, есть весьма бесполезное взорвание Кремля".
Немецкая карикатура на Ф. В. Ростопчина. (Отечественная война и русское общество. 1812-1912. Юбилейное издание. Т. 4. М., 1912).
Севальос П. Историческая картина вероломных и насильственных поступков императора французов в Испании, или Объяснение скрытных действий, имевших следствием похищение испанской короны, и коварных средств, употребленных к тому французами / Сочинение Дона Педра Цеваллоса, первого статс-секретаря Его Католического Величества Фердинанда VII. — СПб.: В тип. Губернского правления, 1812.
Севальос П. Историческая картина вероломных и насильственных поступков императора французов в Испании. СПб., 1812.
Педро Севальос Герра (Цеваллос; 1759-1838) — испанский государственный деятель, министр иностранных дел. В 1808 г., когда Испанию охватили народные антинаполеоновские восстания, вышел в отставку и вступил в Центральную хунту Испанского Королевства, возглавившую сопротивление французам; в 1809 г. стал официальным послом Хунты в Лондоне. В Испанию вернулся после освобождения Мадрида в 1814 г. В Лондоне он написал книгу «Exposition des faits et des trames...» (Мадрид, 1808), в которой разоблачал интриги Наполеона по отношению к Испании. Памфлет получил большую популярность в Германии и Англии и многократно переиздавался. На русском языке опубликован в двух разных издательствах и разных переводах.
Цензурное разрешение на печатание книги было получено 30 июня 1812 г. — менее чем через три недели после вторжения наполеоновских войск в Россию. Эпиграфом для сочинения были избраны слова Корнелия Тацита: «Земля, в которой мы родились, будет или достоянием или могилою нашею».
Цензурное разрешение на печатание книги было получено 30 июня 1812 г. — менее чем через три недели после вторжения наполеоновских войск в Россию. Эпиграфом для сочинения были избраны слова Корнелия Тацита: «Земля, в которой мы родились, будет или достоянием или могилою нашею».
Педро Севальос Герра
"Мы дошли до сего предмета нашего разговора, как Наполеон, слышавший оный, приказал мне войти в свой кабинет, где, сверх всякого моего ожидания, я был обруган им, и назван бесчестнейшими именами изменника и проч. единственно по той причине, что я продолжаю служить Фердинанду VII, быв прежде министром Карла IV. Он упрекал меня еще с яростию, ему столь сродною, за официальную с генералом Монсоном конференцию, в которой я объявил, что мой государь, дабы быть королем Испании, не имеет надобности в признании императора, хотя бы сие и нужно было к продолжению наших сношений с французским правительством.
Наполеон, до крайности раздраженный, упрекал меня, что я говорил одному чужестранному министру, что если французская армия покусится нарушить независимость и целость испанской монархии, то 300.000 человек ей скоро докажут, что храбрая и великодушная нация не дозволит себя обидеть без возмездия".
Севальос П. Французы в Гишпании, или Описание событий, сопровождавших похищение гишпанской короны и коварных средств, употребленных императором французским для достижения сей цели / Изданное Кеваллосом, первым Государственным секретарем короля Фердинанда VII; Перевод с французского. — СПб.: Печатано в тип. Ивана Глазунова, 1812.
Севальос П. Французы в Гишпании или описание событий, сопровождавших похищение гишпанской короны... Спб., 1812.
Второй вариант перевода сочинения Педро Севальоса, изданный менее чем через 2 месяца после первого.
"После сего император, слушавший сие прение в своем кабинете, позвал меня в оный и к великому удивлению моему осыпал меня разными грубостями, называя изменником и вероломцем единственно потому, что быв министром Карла IV удержал я за собою достоинство сие и при сыне его короле Фердинанде. Он укорял меня с жаром в том, что я в сношениях моих с генералом Монтионом утверждал, что Фердинанд VII не имеет нужды быть признанным от императора в королевском достоинстве, несмотря на то, что обряд сей и необходимо был нужен для сношения с французским правительством, и еще более казался раздраженным, напоминая мне слова мои сказанные одному из иностранных министров при дворе гишпанском, что если французская армия оскорбит чем-либо гишпанцов в правах независимости и самодержавной власти, то 300.000 человек докажут, что великая и мужественная нация не может терпеть оскорблений".
Стюарт Ч. В. Взгляд беспристрастного наблюдателя на нынешнее положение Франции с 1809 года: Сочинение, заимствованное из записок Карла Стуарта, члена великобританского парламента, бывшего резидентом во Франции и задержанного в оном по открытии войны. — СПб.: Печатано в тип. И. Байкова, 1813.
Стюарт Ч. В. Взгляд беспристрастного наблюдателя на нынешнее положение Франции с 1809 года... СПб., 1813.
Стюарт Чарльз Вильям (1778-1854) — 3-й маркиз Лондондерри, 1-й барон Стюарт, граф Вейн и виконт Сихэм, генерал, дипломат. В 1794-1795 гг. участвовал в экспедиции в Нидерланды, в 1795-1796 гг. состоял при главной квартире австрийской армии на Рейне и Дунае. С 1798 гг. — член Ирландского парламента. В 1803 г. произведен в полковники и назначен в штаб Его Величества. В 1807 г. — младший секретарь Правительства Великобритании по военным делам. В 1812 г. назначен секретарем Форин Офис. В 1813 г. направлен во главе британской миссии в Берлин. Сопровождал прусскую армию в кампанию 1813 г., участвовал в сражениях при Люцене, Бауцене, Кульме. За сражение при Лейпциге был награжден русским орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1814 г. назначен послом в Вене. Принимал участие в Венском конгрессе. В 1835 г. — посол в С.-Петербурге.
Взгляд автора выхватил живые картины французской действительности и отметил пагубное влияние политики Наполеона. Стюарт отмечает падение экономики во Франции, подавленное настроение французов, обездоленных войной, горе матерей, отправляющих сыновей на смерть; пишет о клеветнической пропаганде, сеющей враждебность к английскому народу.
"… Невозможно войти ни в одну почти хижину, не найдя в ней отцов и матерей семейства, оплакивающих чад своих, насилием войска увлеченных; многие уверяли меня в потере трех, четырех и пятерых сыновей 17-ти и 18-ти лет; и несмотря на то, еще последнего исторгали конскрипциею из объятий родительских. В деревнях встречаются токмо старики и старухи, обрабатывающие поля. — Население Франции толико многолюдное, толико замечательное, исчезло; проезжая деревни, находишь их пустыми и города оставленными; редко увидишь пахаря в поле; на дорогах встречаются везде следы жестокого, тиранского правительства: попадаются сотнями молодые люди, скованные попарно, коих гонят, как волов, в разные места конскрипции".
Взгляд автора выхватил живые картины французской действительности и отметил пагубное влияние политики Наполеона. Стюарт отмечает падение экономики во Франции, подавленное настроение французов, обездоленных войной, горе матерей, отправляющих сыновей на смерть; пишет о клеветнической пропаганде, сеющей враждебность к английскому народу.
"… Невозможно войти ни в одну почти хижину, не найдя в ней отцов и матерей семейства, оплакивающих чад своих, насилием войска увлеченных; многие уверяли меня в потере трех, четырех и пятерых сыновей 17-ти и 18-ти лет; и несмотря на то, еще последнего исторгали конскрипциею из объятий родительских. В деревнях встречаются токмо старики и старухи, обрабатывающие поля. — Население Франции толико многолюдное, толико замечательное, исчезло; проезжая деревни, находишь их пустыми и города оставленными; редко увидишь пахаря в поле; на дорогах встречаются везде следы жестокого, тиранского правительства: попадаются сотнями молодые люди, скованные попарно, коих гонят, как волов, в разные места конскрипции".
Телегин В. И. Краткая история первого карабинерного полка. От начала сформирования и до 1818 года / Выведенная полковым Адъютантом Подпоручиком Василием Телегиным. — СПб.: в Морской типографии, 1818.
Первый Карабинерный полк был сформирован в 1786 г. в царствование Екатерины II. Полк принимал участие в кампании против Швеции. С 1805 г. участвовал в наполеоновских войнах. В 1812 г. полк встретил врага на Немане, участвовал в сражениях при Смоленске, Гжатске, Бородине, Тарутине и др. В 1813 г. под командованием генерал-майора Карпенкова полк выступил за пределы России, освобождая Европу от войск Наполеона.
За действия, произведенные в 1812, 1813 и 1814 годах, получено нижними чинами, отличившимися в сражениях, серебряных медалей 1135, Прусских железных 6; из которого числа состоит ныне на лицо Георгиевских крестов 85, Прусских железных 6 и серебряных медалей 792.
За действия, произведенные в 1812, 1813 и 1814 годах, получено нижними чинами, отличившимися в сражениях, серебряных медалей 1135, Прусских железных 6; из которого числа состоит ныне на лицо Георгиевских крестов 85, Прусских железных 6 и серебряных медалей 792.
***
Се гений! страх страны полночной,
Парил в Эфирной высоте;
А ты – О вождь Кутузов мощный!
Сразил Гигантов в быстроте!
И кроткому Царю младому,
Ты исполнил свой обет.
Единый в промысел благому
Лик выше твой людей почтет.
Орлом с народом ТЫ Российским!
Тогда на поле Бородинском
Его ТЫ жало поражал.
Чернелся дым! – клубилось пламя!
Еще удар! – И ТЫ с СЫНАМИ
С Триумфами к Царю предстал.
Твои дела непостижимый
Великий муж! – России СЫН;
А мы, не зная отступ зримый:
Клонили для других причин. –
УВЫ! – какой удар кричали
Теперь должны мы понести:
УВЫ! – Москву на жертву дали;
Злодею в пепел погребсти.
О Горе нам! – То всяк вещал;
Вдруг гибнет все – и гибнет Галл!
А ты – О вождь Кутузов мощный!
Сразил Гигантов в быстроте!
И кроткому Царю младому,
Ты исполнил свой обет.
Единый в промысел благому
Лик выше твой людей почтет.
Орлом с народом ТЫ Российским!
Тогда на поле Бородинском
Его ТЫ жало поражал.
Чернелся дым! – клубилось пламя!
Еще удар! – И ТЫ с СЫНАМИ
С Триумфами к Царю предстал.
Твои дела непостижимый
Великий муж! – России СЫН;
А мы, не зная отступ зримый:
Клонили для других причин. –
УВЫ! – какой удар кричали
Теперь должны мы понести:
УВЫ! – Москву на жертву дали;
Злодею в пепел погребсти.
О Горе нам! – То всяк вещал;
Вдруг гибнет все – и гибнет Галл!
(Акростих, посвященный М. И. Кутузову- Смоленскому).
Толки Московского коренного жителя о бывших бедствиях сея столицы, или Несколько утешительных мыслей для разоренных. — М.: В Университетской тип., 1813.
Толки Московского коренного жителя о бывших бедствиях сея столицы, или Несколько утешительных мыслей для разоренных. М., 1813.
«Московский житель», вероятно, близкий к правительственным кругам (автор брошюры не раскрыт), искренне оплакивает участь Москвы и России. В то же время он отмечает, что победа России была достигнута «единственным, новым способом вести народную войну», защищает московские власти от обвинения в поджоге и призывает тех жителей Москвы, что «лишились только некоторой части своего богатства», не обращаться за вспомощестсвованием к правительству, т.к. «есть и самые нижние состояния».
"Кольми паче горестно воззреть на опустошенную и лишившуюся векового своего величия — Столицу! Горе тому, кто дерзнул предуготовить ей погибель! Мщение, праведное мщение да постигнет главу его! Россияне! да будет имя его между нами словом поносительным, да изрекается оно при заклятиях и проклинаниях! <...> Не станем обвинять Правительство; признаем без лицемерия мудрость его и щастливую способность в спасении нас и семейств наших; предадимся воле судьбы и государственной власти, и с удивлением узрим, может быть скоро, свободу всей Европы и низвержение гордыни наших разорителей".
"Кольми паче горестно воззреть на опустошенную и лишившуюся векового своего величия — Столицу! Горе тому, кто дерзнул предуготовить ей погибель! Мщение, праведное мщение да постигнет главу его! Россияне! да будет имя его между нами словом поносительным, да изрекается оно при заклятиях и проклинаниях! <...> Не станем обвинять Правительство; признаем без лицемерия мудрость его и щастливую способность в спасении нас и семейств наших; предадимся воле судьбы и государственной власти, и с удивлением узрим, может быть скоро, свободу всей Европы и низвержение гордыни наших разорителей".
Фуль Э. Обратный поход французов из России в 1812 году: Перевод с немецкого, со второго издания. — СПб.: В тип. Имп. театра, 1813.
Эрнст фон Фуль (1779-1866) — офицер прусской армии, перешедший на военную службу в Австрию, публицист. В 1812 г. приехал в Россию по приглашению барона Генриха фон Штайна, идеолога Русско-немецкого легион, в который был принят в чине капитана. С 1812 по 1814 гг. находился в Главной квартире штаба армии. Автор историко-публицистических статей. Впоследствии стал прусским военным министром и министром-президентом (1848).
Э. Фуль
«Обратный поход французов из России…» — одно из немногочисленных переводных произведений об Отечественной войне, вышедших сразу после событий 1812 года. Большая часть сочинения повествует о положении наполеоновской армии после оставления Москвы. Автор относится к Наполеону без симпатии, считая все случившееся с французской армией волею судьбы. Описания бедствий французов представлены Фулем, непосредственным свидетелем отступления, очень ярко.
"Третий период ретирады простирается от Березины до Немена, а отсюда далее в прусские владения. Хотя период сей был для французов самый ужаснейший по причине усугубления всех бедствий; но менее всех прочих занимателен относительно к военному искусству; ибо не представляет ничего, кроме ловли по большой дороге. Около 40 тысяч человек французов с довольно значущею артиллерию перешли через Березину; но в каком жалком состоянии! Новый жестокий мороз доконал их совершенно; почти все теперь побросали ружья, у большой части не было ни сапогов, ни башмаков, а ноги обвертывали они попонами, ранцами или старыми шляпами. Каждый окутывал голову и плеча всем, что ему ни попадалось, чтобы как-нибудь прикрыться от стужи, старыми мешками, изорванными рогожами, шкурами, недавно содранными с лошадей и т. п., тот был счастлив, кто как-нибудь доставал себе лоскуток меха. Положив руки под мышки и закутав лицо, шли офицеры и солдаты в безмолвном отчаянии; гвардия ни в чем уже более не отличалась от прочих, ибо также была оборвана, голодна и обезоружена; никто не мог более сопротивляться: одно слово, козак, заставляло целые колонны бежать рысью, а часто многие сотни сдавались нескольким козакам. Путь, по которому шла армия, усеян был трупами и каждый бивак на другое утро походил на поле сражения. Ежели кто упадал от усталости, то другие бросались на него, раздевали донага, прежде нежели испускал он дух, и покрывались его лохмотьями; все домы и клети сожигались, и на каждом пожарище лежали кучи мертвых солдат, которые приближались к огню, чтобы погреться, но не имели более сил отходить".
"Третий период ретирады простирается от Березины до Немена, а отсюда далее в прусские владения. Хотя период сей был для французов самый ужаснейший по причине усугубления всех бедствий; но менее всех прочих занимателен относительно к военному искусству; ибо не представляет ничего, кроме ловли по большой дороге. Около 40 тысяч человек французов с довольно значущею артиллерию перешли через Березину; но в каком жалком состоянии! Новый жестокий мороз доконал их совершенно; почти все теперь побросали ружья, у большой части не было ни сапогов, ни башмаков, а ноги обвертывали они попонами, ранцами или старыми шляпами. Каждый окутывал голову и плеча всем, что ему ни попадалось, чтобы как-нибудь прикрыться от стужи, старыми мешками, изорванными рогожами, шкурами, недавно содранными с лошадей и т. п., тот был счастлив, кто как-нибудь доставал себе лоскуток меха. Положив руки под мышки и закутав лицо, шли офицеры и солдаты в безмолвном отчаянии; гвардия ни в чем уже более не отличалась от прочих, ибо также была оборвана, голодна и обезоружена; никто не мог более сопротивляться: одно слово, козак, заставляло целые колонны бежать рысью, а часто многие сотни сдавались нескольким козакам. Путь, по которому шла армия, усеян был трупами и каждый бивак на другое утро походил на поле сражения. Ежели кто упадал от усталости, то другие бросались на него, раздевали донага, прежде нежели испускал он дух, и покрывались его лохмотьями; все домы и клети сожигались, и на каждом пожарище лежали кучи мертвых солдат, которые приближались к огню, чтобы погреться, но не имели более сил отходить".
Чуйкевич П. А. Покушение Наполеона на Индию 1812 года, или Разговор двух офицеров российского и французского на аванпостах армий, с замечаниями и некоторыми приказами, отданными в французской армии / Изданы П. Ч. — СПб.: В тип. Ф. Дрехслера, 1813.
Петр Андреевия Чуйкевич (1783–1831) — участник Отечественной войны 1812 г., известный военный писатель и переводчик. Автор ряда книг военной тематики: «Подвиги казаков в Пруссии», «Стратегические рассуждения о первых действиях россиян за Дунаем в 1810 г.» и др. Участвовал в боевых действиях против французов в 1807 году и в войне с турками 1808-1809 гг. В 1810 г. поступил в Секретную экспедицию Военного министерства, которая была создана Барклаем де Толли для общего руководства разведывательной деятельностью против главного противника России — империи Наполеона Бонапарта. В марте 1812 г. написал аналитическую записку о предстоящей войне, где привел убедительные доводы о необходимости отступления до момента равенства сил и ведения деятельной партизанской войны; военно-теоретическая часть разработана автором в оригинальной манере и заслуживает внимания как памятник русской военной мысли. По «дислокационной карте», составленной Чуйкевичем, император и военный министр следили за передвижениями французских корпусов. В 1812 г., командуя казачьими частями, Чуйкевич участвовал в арьергардных делах и за отличие по представлениям Платова и Барклая де Толли получил чин полковника.
Издание представляет собой диалог российского и французского офицеров, якобы состоявшийся 16 августа 1812 года «между Дорогобужем и Вязьмою». Автору недостаточно слов, которые он вкладывает в уста российского офицера, поэтому он продолжает спорить с французом в подстрочных комментариях. «Покушение Наполеона на Индию…» вышло в 1814 году вторым изданием под заглавием «Затеи Наполеона в продолжении похода 1812 года…».
"Российский офицер.
До прихода к Москве, нам должно наперед сразиться; ибо генерального сражения еще не было. Сия битва будет ужаснее Ейлавской и Ваграмской. Победа, конечно, в руках Божиих, но дух, каким одушевлены россияне, есть непобедим. Будьте уверены, что ежели обстоятельства и принудят нас оставить Москву, то и тогда сей дух не ослабнет. Прискорбно будет каждому из нас жертвовать Москвою, которая напоминает каждому русскому о всем великом и священном. Но занятие неприятелем некоторых областей и самой столицы не есть еще потеря всего государства. Твердое правительство, имеющее с народом одну душу, не может быть побеждено. Народ, желающий сохранить независимость свою и славу, не должен рассуждать о пожертвованиях, когда дело идет о спасении целого Отечества. Торжествовать над врагом, должна быть для него единственная и священнейшая обязанность. Я уверен, что не только в Москве, но и за самою Волгою отвергнут будет мир, который вы предложите. Война для нас не оканчивается. Напротив, она восприймет свое начало тогда только, когда ваша армия будет поражена и обратит свой тыл.
Французский офицер.
Сии рассуждения не приличны образованному народу, каким мы привыкли считать россиян. Они выказывают дикость и наклонность к напрасному пролитию крови".
Чуйкевич П. А. Рассуждения о войне 1812 года: С таблицами: исчисления неприятельских сил, вошедших в пределы Российской империи, и потери неприятельской в каждом сражении и деле, с начала кампании до 1 генваря 1813 года / Служащего при Военном министерстве свиты Его Императорского Величества … П. Чуйкевича. — СПб.: Печатано при Сенатской тип., 1813.
Сочинение состоит из двух частей. Первая — это общие рассуждения о Наполеоне, его характере, гибельности французской политики и храбрости русских воинов. Вторая — подробный реестр всех потерь французской армии с июня по декабрь 1812 года. В книге содержится призыв к российским войскам освободить от владычества французов европейские страны. Журнал «Вестник Европы» в рецензии на книгу писал: «В числе патриотических сочинений, недавно вышедшие из печати Рассуждения о войне 1812 года Полковника Чуйкевича заслуживают особенное внимание. В них изъясняются многие из причин, руководствовавших Российских Полководцев в исполнении плана войны <...> Сочинитель, изобличая Наполеона в ошибках, сделанных им в течение сей достопамятной войны, тем более возвышает достоинства наших Генералов, умевших вводить его в оные и ими пользоваться <...> Сочинитель <...> мыслит как верный сын Отечества, с правдолюбием и проницательностию судит о происшествиях и преисполнен теми чувствами ненависти и мщения к Наполеону, коими кипит всякий истинный Россиянин воспоминая о пылающей Москве и будучи уверен, что Наполеон тогда бы только успокоился, когда б овладел престолом вселенной, наполненной несчастными. <...> Ежели сие сочинение переведено будет на иностранные языки и распространится вне России, то приверженцы Наполеона, для сбережения здоровья, конечно должны предохраняться от чтения оного». В том же году книга была опубликована в С.-Петербурге и на французском языке (см. далее).
Наполеон! мало ты знал российский народ, и его дух, который несчастия могут раздражить, но не унизить; любовь его к Вере, Отечеству и Государям своим. Самую умеренность, сию добродетель, долженствующую украшать государей, ты счел знаком боязни в Российском государстве. Ты думал взятием Москвы поразить сердца россиян, выбить из рук их оружие и понудить великодушное правительство просить мира. Напротив, пылающая Москва возжгла сильнейшую месть в сердцах воинов; воздвигла против тебя самих поселян наших, соделавшихся героями, и была заветом правительству не вступать с тобою ни в какие переговоры…
Россияне! вы ознаменовали себя геройством на священной земле Отечества. Стремитесь расторгнуть оковы порабощенной Европы. Подвиг сей достоин имени славян. Бог поборал очевидным образом справедливости вашего дела. Вы желаете доставить Европе независимость и спокойствие, и сей самый бог благословит великодушные ваши усилия. Благодарность народов будет славною наградою вашего мужества. Вожделенный мир исцелит ваши раны и вселенная воскликнет: «Непобедим росс в боях и неподражаем в великодушии».
Tschouykevitsch P. Réflexions sur la Guerre de 1812 / publié par P. Tschouykevitsch, colonel de l`Etat-Major-Général de l`Armée, attaché au Ministre de la guerre, et chevalier de plusieurs ordre. — St.-Petersbourg: de l`Imprimerie de Pluchart et comp., 1813.
Наполеон! мало ты знал российский народ, и его дух, который несчастия могут раздражить, но не унизить; любовь его к Вере, Отечеству и Государям своим. Самую умеренность, сию добродетель, долженствующую украшать государей, ты счел знаком боязни в Российском государстве. Ты думал взятием Москвы поразить сердца россиян, выбить из рук их оружие и понудить великодушное правительство просить мира. Напротив, пылающая Москва возжгла сильнейшую месть в сердцах воинов; воздвигла против тебя самих поселян наших, соделавшихся героями, и была заветом правительству не вступать с тобою ни в какие переговоры…
Россияне! вы ознаменовали себя геройством на священной земле Отечества. Стремитесь расторгнуть оковы порабощенной Европы. Подвиг сей достоин имени славян. Бог поборал очевидным образом справедливости вашего дела. Вы желаете доставить Европе независимость и спокойствие, и сей самый бог благословит великодушные ваши усилия. Благодарность народов будет славною наградою вашего мужества. Вожделенный мир исцелит ваши раны и вселенная воскликнет: «Непобедим росс в боях и неподражаем в великодушии».
Tschouykevitsch P. Réflexions sur la Guerre de 1812 / publié par P. Tschouykevitsch, colonel de l`Etat-Major-Général de l`Armée, attaché au Ministre de la guerre, et chevalier de plusieurs ordre. — St.-Petersbourg: de l`Imprimerie de Pluchart et comp., 1813.